Величко Людмила Витальевна
Дейнега Анна Валентиновна

По признанию выдающегося музыканта XX века Николая Петрова, «Фортепианный ансамбль – очень хитрая штука. Он требует абсолютного единства исполнительской манеры и понимания стилистики произведения».

Такое абсолютное исполнительское единство и понимание стиля продемонстрировал фортепианный дуэт в составе Ольги Праздниковой и Елены Федоровой. Их выступление состоялось 30 марта в филармоническом цикле «Музыкальные среды» и стало еще одним незабываемым событием в культурной жизни Озерска. Как и в предыдущих концертах, музыканты представили удивительную программу, которая стала настоящим подарком для публики – яркую, блестящую и не без сюрпризов! Танцы! Танцы! Танцы!

Восхитительные вальсы и полные очарования, снискавшие огромную популярность венгерские танцы Брамса; «танцы горных духов», родившиеся в стране гор и морей, фьордов, скал и ущелий, органично связанные с «почвенным» скандинавским фольклором, колоритные норвежские танцы Грига. И, конечно же, полное страсти, пронизанное духом пламенного духа фламенко, ввергающее в танцевальную стихию Испании танго Пьяццоллы. А под занавес – сюрприз! Попурри на темы из оперетты Кальмана «Королева Чардаша», виртуозное, эмоционально приподнятое исполнение которого было по достоинству оценено благодарной публикой.

Яркая игра Ольги и Елены вдохновили меня на поэтический экспромт-посвящение:

Какой блистательный дуэт

Что ни пассаж – то пируэт!

В игре их столько вдохновенья!

Томленья, радости, стремленья!

И мастерства, и упоенья!

Продлись на много-много лет

Дуэта чудное мгновенье!

 

Еще о концерте не могла не написать его ведущая  – музыковед Анна Дейнега: Лауреат Международных конкурсов фортепианный дуэт Ольга Праздникова – Елена Федорова – постоянный участник проекта «Музыкальные среды», так сказать, штатный коллектив филармонии. За четвертьвековую историю своего существования тандем переиграл множество музыки из разных эпох и географических пространств. Пианистки не боятся композиций со сложным музыкальным языком, равно как не опасаются впасть в трюизм, обращаясь к сверхпопулярным пьесам.

В программе минувшей музыкальной среды участницы дуэта сделали ставку на полярные оппозиции. По крайней мере, так казалось поначалу: с одной стороны – скальд суровой Норвегии Эдвард Григ в альянсе с образчиком рассудочно-рефлексирующей германской культуры Иоганнесом Брамсом, с другой – пропагандист жгучих цыгано-венгерских мотивов Имре Кальман в паре с предельно экспрессивным аргентинским итальянцем Астором Пьяццоллой. Казалось, между региональными и идеологическими зонами этих авторов пролегают четкие и глубокие границы. Однако, все карты смешали … танцы! Именно они стали главной темой вечера. Композиторы как будто соперничали, пытаясь перещеголять друг друга в яркости, эффектности, харáктерной остроте.

5 вальсов Брамса ор.39, открывшие программу, были наиболее сдержанны по эмоциональному тонусу, что объясняется их принадлежностью к стилистике «шубертовской» Hausmusik. Но и в этой сравнительно скромной, «любительской» палитре артисты заострили контраст, собирающий разрозненные пьесы в цельную конструкцию. С особой нежностью артикулируя вальс №2, наполняя центр композиции характерно-брамсовскими мятежными возражениями с упругими «мадьярскими» каденциями, внося почти инфернальную скерцозность в вальс №4, и, наконец, растворяясь в ласковых увещеваниях финального номера, музыканты вывели вереницу пьес за пределы легковесной домашней дансантности, придали циклу поэмную глубину, не потеряв при этом связи с бытовыми истоками.

Два вальса-каприса ор.37 Эдварда Грига продолжили вальсовую тему в новой плоскости – изящной прихотливости, фантазийной затейливости, сказочной причудливости. Норвежские мотивы, искусно вплетенные автором в полотно музыкальной ткани, были умело подчеркнуты исполнителями, и освежили колюче-морозным колоритом общеизвестное европейское «раз-два-три».

«Норвежские танцы» ор.35 заставили Грига посмотреть на фортепианную миниатюру взглядом симфониста. Задуманная композитором оркестровая трактовка этого опуса была практически реализована пианистками с помощью двух роялей. Первый танец прозвучал с пугающе-магнетической заклинательностью «священных плясок» то ли злобных троллей, то ли древних викингов, апеллируя к будущему скифству и токкатности Сергея Прокофьева. В шумном, пестрящем разноголосицей сельского праздника втором танце Григ ломает стереотипы относительно сдержанного темперамента северных жителей, окруженных молчаливой природой. Музыканты сыграли номер с таким задором и азартом, что хотелось пуститься в пляс.

Пара венгерских танцев Брамса, прозвучавших далее, прочно ассоциировалась с пластикой «кан-кана» и могла бы стать предметом исследования о взаимовлияниях творчества немецкого композитора и жанра оперетты. Как бы в подтверждение сказанному вслед было исполнено Попурри на темы из спектакля Имре Кальмана «Королева чардаша» (аранжировка Ибрагимова). Мысль о преемственности названных сочинений Праздникова-Федорова транслировали более чем ясно, подчеркивая их жанровое, тематическое, стилевое, артистически-артикуляционное родство.

Обратившись к фортепианной транскрипции «Сильвы», музыканты сделали безошибочный шаг навстречу ошеломительному успеху. Галерея знакомых мелодий захватила зрительный зал, заставила ностальгировать и мечтать, плакать и смеяться. С пронзительной искренностью зазвучала хорошо известная, но вновь с благодарностью принимаемая слушателями история о любви, победившей родовые предрассудки. Вечная тема! В этом убеждали кадры из множественных постановок спектакля от 1944 до 2008 года. Наслаждение, с которым пианистки прикасались к страницам кальмановской оперетты, раскрывая как бутон мелодию за мелодией и даря красоту всем, кто ее жаждал, передалось слушателям. Словно незримое покрывало опустилось и обволокло всех присутствующих флером романтической чувственности.

Уже здесь можно было ставить точку, поскольку восторг публики достиг предельной границы, были вручены все цветы и подарки от благодарных слушателей, и все же… Последнее «Аdios» было поручено произнести главному эксперту в сфере острого, пьянящего и обжигающего.  »Adios, Nonino» Астора Пьяццоллы, «пытка и патока» tango Nuevo, с корнем вырвавший прежние представления о танго – жанре примитивных танцулек под мелодии с сомнительными текстами, стал финальным номером программы. Укомплектовав фольклор аргентинского дна высокотехнологичными достижениями европейской профессиональной музыки, ретроспективой барочной полифонии, терпкими гармониями джаза, заимствованиями из разных национальных культур – еврейской, румынской, польской, венгерской, русской и др., Пьяццолла поднял танго на уровень общечеловеческой художественной ценности. Для того, чтобы подчеркнуть значительность момента, четырехручный ансамбль был удвоен. К главным участникам вечера добавились еще два профессионала экстра-класса – Лауреаты Международных конкурсов Ирина Сабаева и Татьяна Спиридонова.

Экспрессия нового танго, помноженная на темперамент исполнителей, накалила атмосферу и без того разогретого зала до предела. Публика аплодировала стоя, подтверждая, что очередной концертный проект дуэта стал большим событием в музыкальной жизни города, и что непременно и, безусловно, должна случиться новая встреча с прекрасными озерскими музыкантами.